В эпоху натурального хозяйства смерть домашних животных воспринималась как само собой разумеющееся, ведь заводили их, в основном, с утилитарной целью. Собаки охраняли двор, кошки ловили мышей и так далее. Когда животные переставали выполнять свои функции, их просто заменяли новыми, особо не философствуя на этот счёт.
Сейчас ситуация в корне поменялась – домашние животные воспринимаются нами, как полноценные члены семьи и их потеря может вызвать горе, сравнимое по глубине с теми чувствами, что мы испытываем от потери близкого человека.
Animal.by поговорил с людьми, которые с трудом пережили утрату домашних любимцев и узнал рекомендацию психолога.
Екатерина
Наш кот Петя умер 24 января 2017 года. Это стало огромной трагедией для нашей семьи. Ведь он прожил с нами почти 15 лет и каждый день встречал всех в коридоре. А сейчас, когда я возвращаюсь с работы и меня никто не встречает, становится так тоскливо и пусто. Очень трудно отвыкнуть от этого, даже спустя два года сложно забыть те чувства.
Конечно, все эмоции, боль и переживания понемногу притупляются, но сказать, что мы уже полностью оправились – нет, такого нет. И когда будет, не знаю.
О том, чтобы завести другого питомца, пока даже мысли не возникает – не хочется проходить через всё это снова.
Марьям
Моей Лизоньки не стало в сентябре 2018 года.
15 лет назад я за 30$ выкупила её у мужчины, который держал её как производительницу в питомнике. Она была отощавшая от бесконечных родов, запуганная, к себе никого несколько дней не подпускала. Потом мы с ней нашли общий язык при помощи еды – оказалось, что за вкусняшку Лиза душу продать готова. Потом выяснилось, что собачка боится улицы – к этому тоже пришлось её приучать.
У меня тогда дети маленькие были. Сын страдал от эпилептических припадков. Лиза прожила с нами несколько лет, когда у неё начались такие же припадки. А у сына тем времене всё прошло. Может, это кому-то покажется смешным и надуманным, но я верю в то, что Лизонька забрала болезнь моего сына на себя. Конечно, и у неё болезнь протекала страшно: дрожали лапы, она страшно кричала, закатывала глаза, писалась… Но я только сильнее любила её.
Кроме этих припадков, собака ничем никогда не болела. Даже в пожилом возрасте, после 10 лет, она оставалась бодрой и игривой девочкой. А два года назад у меня диагностировали онкологию – рак костного мозга. И тут Лиза, видимо, решила и мою болезнь забрать себе: она стала резко худеть, слабеть…
В это время я надолго легла в больницу, а сразу после выписки дочка повезла меня на родину – в Баку. И пока я там восстанавливалась, моя Лизонька умерла.
Даже в смерти своей она сделала так, чтобы я меньше страдала, ведь если бы она умирала у меня на руках, я бы этого, наверное, не перенесла. И даже сейчас я до конца не верю, что её нет.
Дети похоронили её у нас на участке, но у меня не хватает мужества сходить к ней на могилу. Так проще: думать, что она просто в гостях у моей дочки, поехала поиграть с детьми. Я даже отдала тот пуф, на котором Лизочка любила отдыхать – не могла видеть его пустым.
Чтобы я не так сильно тосковала, дочь отдала мне свою собаку – чихуахуа Чипа. Я надеюсь, что скоро наберусь сил, схожу к Лизе на могилу и поблагодарю её за то, что спасла моего сына и меня.
Валерия
Когда мы взяли Пушка, у нас уже был взрослый трёхлетний кот. Не то чтобы мы собирались заводить второго кота, нам просто пришлось его спасти – хозяева собирались отправить котят в деревню на “вольные хлеба”. Приехали и забрали одного кроху буквально за час до “высылки”.
Котенок был напуганный, дикий, блохастый… В срочном порядке пришлось его отмывать, обрабатывать каплями. Даже Маркизу (старшему) досталась доза, чтобы наверняка всех вывести.
Когда пришло время, Пушка решено было кастрировать (Маркиз уже был стерилизован).
С этого момента наша история носит печальный характер. Кота кастрировали. Он долго не отходил от наркоза. Потом почти перестал кушать. Я покупала ему его любимые вкусняшки, а он съедал немного и всё. На третий день поднялась температура. Мы забили тревогу: стали звонить в клинику, где делали операцию. Обращу внимание на то, что это была частная клиника не из дешёвых.
Поздно вечером повезли его в клинику, откуда нас отправили в круглосуточный филиал. Там Пушку сделали УЗИ и взяли какие-то анализы. Денег за это с нас не взяли – видимо, знали, что где-то накосячили.
Несколько недель мы провели, таская кота по вет.клиникам: ему ставили капельницы, выписывали уколы, брали анализы… Ничего не помогало – Пушок умирал.
В одной из круглосуточных клиник, куда мы повезли его ночью, когда стало очень плохо, нам предложили эвтаназию, чтобы не продлевать агонию. Когда мы отказались, нам предложили прийти утром и сдать ещё одни анализы – на какую-то инфекцию.
К сожалению, сделать этого мы не успели. Пушок умер дома той же ночью.
Не думала, что это так больно – терять пушистых друзей.
Я очень люблю котов (да и вообще всех животных), муж к ним относится не так трепетно, как я, но и он был ужасно расстроен.Горе увеличивала ещё и обида от того, что в этом были виноваты ветеринары!
Очень тяжело было пережить эту потерю. Мы привыкли к тому, что есть два кота, каждый со своим характером. Пушок был нежным, мягким, пушистым, таким милым котом… После его смерти я несколько дней даже на работу не ходила – не могла. Было очень тяжело. Даже Маркиз ходил, мяукал, искал друга.
После этой трагедии я решила, что точно не буду заводить ещё животных, хватит того, который остался. Не думала, что это так больно – терять пушистых друзей.
Валентин
С самого рождения у меня был кот, достаточно большой и очень пушистый белый кот (шерсти было на весь дом). Звали его Тишка. Он был достаточно умный и красивый, какой-то интересной породы, но я не помню точно, какой. Не знаю, сколько лет ему было, но всё моё детство Тиша был со мной.
А когда я учился в начальной школе, нам знакомые отдали ещё одного кота – простого беспородного черныша по имени Кеша.
Тиша с Кешей общий язык найти не смогли, хоть и придерживались нейтралитета: вместе не гуляли и не спали, но и драк мы не наблюдали.
Когда мне исполнилось шестнадцать, Тиша умер – у него обнаружили камни в почках. Из-за его преклонного возраста ветеринары не хотели браться за операцию, так как от наркоза он мог не отойти.
Я уже слабо помню свои переживания, как было тогда. Думаю, что быстро справиться с горем помогло то, что был второй кот. Он очень утешал и, скажем так, помог жить дальше.
Наблюдая за новой жизнью легче переносить горечь утраты. Приходит осознание того, что всё циклично, что так и должно быть.
Но летом 2017 нам пришлось усыпить Кешу.
Летом мы всей семьёй уезжали на несколько месяцев на дачу и всегда брали Кешу с собой: ему там нравилось гулять, охотиться на бабочек и других насекомых, спать на солнышке. И вот во время одной из прогулок по участку Кеша чем-то повредил переднюю лапку.
Рана была незначительной, поначалу мы и вовсе её не заметили. Потом обнаружили, стали обрабатывать, повезли его к ветеринару. Врач посоветовал давать какие-то витамины коту, мы их купили, стали давать. Но рана на лапе даже и не думала затягиваться – наоборот, начала разбухать.
Мы сходили в ещё несколько клиник, но все говорили одно и то же: “Кот старый, тут уже ничем не поможешь”. Выписывали какие-то мази, но Кеша слизывал их с лапки. Тогда мы купили защитный конус, и кот мучился в этом конусе, а лапе лучше не становилось.
В самом конце ему было больно наступать на лапу, а по ночам Кеша иногда выл от боли. Мы поняли, что, продлевая его жизнь мы продлеваем и его мучения. Мы отвезли его в клинику, где ему сделали эвтаназию.
Мы с отцом похоронили Кешу в лесу. Было очень больно, слёзы капали помимо моей воли… Больше всего мама страдала – Кеша был её любимчик.
Отвлечься от потери помогло то, что к нам на даче тем летом прибилась кошка с котятами. Наблюдая за новой жизнью легче переносить горечь утраты. Приходит осознание того, что всё циклично, что так и должно быть.
Animal.by попросил психолога Павла Зыгмантовича рассказать, как справиться с потерей любимца и как помочь человеку, горюющему по своему питомцу. О том, что такое потеря любимого животного, Павел знает не понаслышке – в апреле 2018 у него внезапно заболел кот Ясик, которого в итоге пришлось усыпить.
Комментарий психолога:
Горевать – это нормально. Стыдиться тут нечего. Наши питомцы – это очень близкие нам существа, особенно собаки. Они оставляют след в нашей душе. Самое тяжёлое, когда любимое существо погибает внезапно. Когда животное долго болеет и потом, наконец, умирает, – часто люди испытывают даже некоторое облегчение. И тут горе уже становится окрашено ещё и чувством вины. Но это тоже нормально – испытывать амбивалентные чувства. Не стоит их стыдиться.
Правильного способа пережить горе не существует.
Есть концепция принятия неизбежного, состоящая из пяти стадий: отрицания, гнева, торгов, депрессии и принятия. Но эта концепция подходит не всем людям. Ведь каждый человек уникален и испытывать горе может по-разному. Поэтому так важно понимать, что любая форма горевания – нормальна, и бороться с ней, подавлять её, – не стоит.
Друзья и родные скорбящего человека должны понимать, что идеальных поддерживающих слов не существует. Главное – не отрицать происходящее, не обесценивать чувства скорбящего, но и не “ковырять рану”. Лучшее, что вы можете сделать – это попытаться отвлечь человека от его углубления в себя, сориентировать его во внешний мир. Для этого отлично подойдёт вопрос: “Чем я могу тебе помочь?”. Это заставит человека задуматься о том, что ему нужно сделать, а не о своих чувствах.
Также не стоит навязывать человеку новое животное в благородном порыве отвлечь его. Это, конечно, может сработать, а может, наоборот, только усилить горе.
Текст: Анастасия Король. Фото предоставлены героями материала.
Напишите комментарий!